Осеннее письмо ангелу.

А сентябрь в этом году пришел необычайно рано. Я не звала его, я терпеливо пила по утрам основательно нагретый летний воздух без газа и подставляла ладони ленивому ветру по вечерам. Но потом старый город, шумно выдохнув, подумал, что пора бы остудить свое каменное тело. Дождь шел неделю, от асфальта поднимались клубы пара, по широким обезлюдевшим улицам текли грязные потоки, и я представляла себе, что живу на острове, затерянном посреди огромного моря, похожего на кусок серого полотна, в мире, где единственное солнце — это отражение моего красного зонта в глубоких, кипящих лужах. Все прекратилось так же неожиданно, как и началось. Вернулась летняя, жаркая погода, а вот лето не вернулось — его смыло потоком, вместе с пылью и обертками от конфет. Исчезла сонная беззаботность и ленивая густота вечеров. В воздухе стали появляться первые пузырьки осенней тревоги. А потом — рябина, красные огоньки и сладкая тоска, и ожидание чудес.
Знаешь, мне всегда казалось, что кленовые листья — это прорехи в небе, и что осенью, именно осенью, сквозь них можно увидеть свет, который горит по ту сторону. В детстве все гадала, что же это светится? Огромный блестящий зал, где под звуки вальса танцуют красивые пары, или маленький домик, где пахнет яблоками, а у окна сидит старичок в красном жилете и, прищурив глаз, чинит часы? Сейчас я бы предпочла второе — маленький домик, не пряничный, а настоящий, дом, откуда никогда не уходило счастье. Ты знаешь, что такое счастье? Нет, не так — ты знаешь, что такое мое счастье? Нет, снова не так! Я сама, сама, отвечу, но когда-нибудь позже.
А пока я просто пишу, и мир мой начинается и заканчивается на кончике авторучки. Рыжая кошка, маленькая рысь, кисточки-на-ушах, ловит закатные лучи на исписанных листах. Солнце катится за крышу соседнего дома. Скоро все вокруг станет зыбким и холодным. Я буду дотрагиваться до предметов, и проговаривать их названия, буду греться горячим чаем и вдыхать запах сушеной мяты.
А завтра будет суббота, выходной. Я пойду гулять в парк, слушать, как шумит ветер в увядающих листьях, слушать, как деревья прощаются с перелетными птицами и, такие могучие, абсолютно не стесняются своих слез. Я буду выдумывать новые буквы для тебя, чтобы тебе не было грустно. Ты говорил, что буквы бывают сладкие и горькие, и знаю, что питаться одними лишь сладостями вредно... Но завтра я зайду в маленькую кондитерскую невдалеке от парка и напишу что-нибудь сладкое. Я сложу свой улов буков в самые правильные слова, ни одного фальшивого, кислого или горького. Пока мое время течет не слишком быстро. Пока у меня есть это ощущение времени, я могу поделиться им с тобой. Так же как ты делишься со мной чудесами.
___

N. поставила точку, вздохнула-улыбнулась, несколькими незаметными движениями превратила исписанный листок в изящного бумажного журавлика и выпустила его в окно. Журавлик привычно уже раскрыл крылья и взмыл в небо. N. не стала дожидаться момента, когда он рассыплется серебристой пылью над крышей дома — она отвернулась от окна и пошла на кухню заваривать чай.

За пунктуацию, с которой я не дружу, спасибо Кате