Наверное, плотность этой книги была чересчур велика для моей черепушки. Вязкий, густой текст едва попав внутрь меня сразу же хотел вырваться наружу в виде каких-нибудь впечатлений, бесконечного цитирования... А еще хотелось говорить о себе, (я так и делала, просто из многих написанных тогда текстов удалось выжить лишь нескольким). Книга способствует, вирус объективности — это не сюда... Приблизительно после первых двадцати страниц ко мне пришли странные слова и нехарактерные сны. Я встретилась с ними потом, ближе к концу. Вначале из страниц на меня поглядывал некогда непонятый и непринятый мною Павич. Потом ушел... Или я просто привыкла и перестала обращать внимание на его присутствие, уединившись с героинями и их историями. Пахло луговыми травами, привявшими на солнце, голубым сыром, дождем и любовью... Много любви, много одиночества. Приблизительно четверть шелухи, остальное — очень настоящее, глубинное. Такое знакомое проживание внутри себя, такие странные и не всегда достоверные столкновения с окружающим.
Медленно, часто поднимая глаза к потолку и замирая так на неопределенное время я продвигалась по этому миру. Он построен в другой системе координат, он держится на тысяче подпорок и на воображении. Он "имеет смысл только на бумаге", как честно предупредила Ольга, но он правдив, потому что субъективен...

"У меня нет имени. Нет детей. Нет пионерского прошлого и торта со свечками. Я умываюсь томатным соком и вытираюсь чужими брюками. Я говорю словами, придуманными другими, и улыбаюсь уголками рта. Если честно, то я хотела бы чаще врать, но некому. Я сплю в то время, когда мы разговариваем. Что может быть смешнее, чем ходить с ноги на ногу? Да еще и вверх головой? Бывает трудно представить, что всё появилось из ничего, что во всём смысла не больше чем в дважды два. Эти странные и жадные существа выросли в людей из предметов, и предметность подарила им души очень маленького размера. Среди них часто встречаются мертворожденные - это тела, которым не хватило душ. Их предками были шкафы, буфеты и тумбочки. Бог сделал людей из велосипедов, запретив им кушать ночью и бодрствовать днем. Умы их напоминают мясорубки, а язык состоит из букв. Они плачут, когда делают больно и смеются, когда больно им."
Ольга Арефьева

Про книгу: livebooks.ru/goods/efrosinya/; www.ark.ru/ins/efrosinya/index.html
Дивные илюстрации Яны Клинк: www.ark.ru/ins/efrosinya/kartinki.html